Дело о гибели царевича Дмитрия не просто хорошо известно современным историкам, но и доступно для изучения благодаря сохранности следственных протоколов. Тем не менее, точка в нем пока еще не поставлена.
Опасный наследник
После смерти Ивана Грозного осталось двое его прямых наследников – слабоумный Федр и малолетний Дмитрий. Однако последний мог претендовать на престол только в крайнем случае. Он был сыном царя от шестого брака, который по православным канонам считался недействительным. Впрочем, бездетность занявшего трон Федора Иоанновича допускала и такой сценарий. Современные антропологи, исследовавшие останки Ирины Годуновой, супруги царя Федора, пришли к выводу, что из-за дефекта костей таза она не могла воспроизвести здоровое потомство.
Фактический правитель государства Борис Годунов решил отправить с глаз долой младенца Дмитрия вместе с матерью Марией Нагой. Изгнанники осели в Угличе – своем удельном владении, однако реальной властью там обладали московские «служилые люди» во главе с Михаилом Битяговским, призванным неустанно следить за Нагими.
Московский двор относился к угличскому с неприязнью. Известно, что Борис Годунов распорядился не упоминать имя Дмитрия Иоанновича в ектениях, о нем старались умалчивать и в других случаях. В Угличе также не скрывали своей позиции. Мария Нагая была недовольна отстранением от политической жизни страны, а Дмитрий, по свидетельству писателя Авраамия Палицына, грубо отзывался об окружении брата Федора Иоанновича, включая Бориса Годунова.
Английский дипломат Джайлс Флетчер сообщал, что «жизнь царевича находится в опасности от покушений со стороны тех, которые простирают свои виды на обладание престолом в случае бездетной смерти царя. Англичанин также писал, что в Дмитрии начали проявляться негативные качества его отца. По его словам, царевич «находит удовольствие в том, чтобы смотреть, как убивают овец, видеть перерезанное горло, когда течёт из него кровь».
Историк Людмила Морозова на это замечает, что достоверных сведений о жизни Дмитрия в изгнании мало, так как Нагие вели уединенный образ жизни. А сообщения иностранцев об агрессии царевича она считает вымыслом.
15 мая 1591 года произошло событие, споры о котором не утихают до сих пор. В этот день было обнаружено бездыханное тело царевич Дмитрия с перерезанным горлом. Свидетелей происшествия не оказалось. Подозрения в убийстве сразу пали на Михаила Битяговского и его родственников, которых тут же растерзала разъяренная толпа.
Следствие
После беспорядков в Угличе правительство прислало комиссию во главе с именитым боярином Василием Шуйским для расследования обстоятельств происшествия. Советский историк Иван Полосин, объясняя факт назначения Шуйского, отмечал, что «самый беспринципный, самый отъявленный, самый злокозненный враг Годунова, князь Шуйский самим фактом его назначения в следственную комиссию должен был свидетельствовать непричастность Годунова к угличским событиям».
В ходе расследования были допрошены около 150 свидетелей – Нагие, представители духовенства, дворовые и посадские люди – все, кто мог хоть как-нибудь пролить свет на это загадочное событие. Все материалы вошли в следственное дело, беловой экземпляр которого, по мнению историков, был составлен еще в Угличе. На основе дошедшего до нас документа и пытаются воссоздать картину произошедшего современные исследователи.
Комиссия по «угличскому делу» пришла к выводу, что причиной гибели Дмитрия была «падучая болезнь», которой страдал младший сын Грозного. Приступ недуга застал царевича во время игры в ножички, в результате чего он горлом напоролся на острый предмет (нож или гвоздь). Рана оказалась смертельной.
Важным аргументом оказались показания мамки царевича – Василисы Волховой, которая рассказала следователям, что и прежде происходило нечто подобное. В первый раз «над ним болезнь была – падучей недуг, и он поколол сваею и матерь свою царицу Марью», в другой раз «царевич объел руки Ондрееве дочке Нагово, едва у него Ондрееву дочь Нагово отнели».
О результатах следствия доложили царю. Теперь нужно было развенчать версию Нагих, которые утверждали, что царевич был зарезан по прямому указанию Москвы. 2 июня 1591 года состоялось заседание Освященного собора во главе с патриархом Иовом, в ходе которого Мария Нагая признала расправу над Битяговскими и другими свидетелями «делом неправым» и просила снисхождения для своих родственников. Собор уличил Нагих в самоуправстве. Мария была пострижена в монахини под именем Марфы, ее братья отправлены в ссылку, а самые буйные участники беспорядков казнены.
Пересмотр
Прошли годы, на русском престоле оказался Лжедмитрий I, выдававший себя за чудом спасшегося сына Ивана Грозного. Ко всеобщему удивлению и Мария Нагая признала его. Теперь Шуйский был заинтересован пересмотреть «угличское дело». Он вернулся к версии убийства, чтобы не просто доказать факт смерти царевича, но и объявить его святым мучеником. Все это должно было развеять слухи о чудесном спасении Дмитрия и помочь боярину занять московский трон.
3 июня 1606 года, чрез две недели после свержения самозванца, «нетленные» мощи царевича Дмитрия были перевезены из Углича в Москву и установлены в Архангельском соборе. Сюда потянулись тысячи любопытствующих, и очень скоро пошел слух о чудесных исцелениях. Присутствовавший на этих мероприятиях голландский купец Исаак Масса сообщал, что рассмотреть мощи разрешалось только избранным. Голландец сделал предположение, что тело царевича давно истлело, а на его место положили недавно умершего мальчика.
Историк Николай Костомаров считает, что Шуйский в своих интересах менял показания по делу царевича минимум трижды. Так, будучи уже избранным на русский престол, он заявил, что царевич «заклан бысть» от «лукаваго раба Бориса Годунова». Эта версия стала официальной при Романовых, а после канонизации «невинно убиенного» всякие сомнения на этот счет стали расцениваться Церковью как ересь.
Версии
Современные исследователи продолжают рассматривать три версии угличских событий: несчастный случай, убийство по наущению Годунова и чудесное спасение. Однако, последняя версия все чаще подвергается критике. Так, многие историки считают, что Борис Годунов вполне обоснованно доказал, что Лжедмитрий был беглым монахом Гришкой Отрепьевым, а других поводов считать, что царевич выжил нет.
С убийством сложнее. Костомаров, например, отмечает, что первоначально следователи умышленно отбирали показания тех, кто свидетельствовал о смерти царевича от собственной руки. «Вопрос о том, не зарезан ли Димитрий, не допускается; явно и умышленно обходят его, стараются закрыть благоразумным молчанием».
Показания сторонников несчастного случая, по мнению историка, совершенно единообразны: создается впечатление, что «все они плелись по одной мерке; камертон дан — все запели унисоном».
Версию убийства историки стали оспаривать уже в начале XIX столетия. В 1829 году Михаил Погодин с недоумением писал: «зачем убийцам «вместо тихого яда действовать звонким ножом? Сколько невероятностей! Сколько несообразностей!».
Многие современные историки, в частности, Сергей Платонов и Руслан Скрынников, не видят оснований сомневаться в выводах следственной комиссии XVI века о том, что смерть царевича была несчастным случаем.
Ведущий научный сотрудник Института российской истории РАН, доктор исторических наук Людмила Морозова считает, «что Дмитрий закололся сам, а не был убит по приказу Бориса Годунова». Свой вывод историк делает на основании заключения угличского следственного дела, в котором зафиксированы многочисленные показания свидетелей.
Согласно этому документу, целый ряд опрошенных лиц сообщал, что обвиняемые в смерти царевича Дмитрия Михаил Битяговский и его сын Даниил «находились дома и обедали. Как написано в деле, сама Мария Нагая, убеждавшая, что царевич был убит, не могла видеть момент гибели сына, так как находилась в покоях. Боле того, мальчики, игравшие с царевичем в ножички, однозначно утверждают, что Дмитрий упал на землю и «поколол себя сам».
Однако крупный советский специалист по детской эпилепсии Рэм Харитонов заявлял, что во время припадка больной всегда выпускает находящиеся в его руках предметы. Он был уверен, что сам себе рану царевич нанести не мог. Обращая на это внимание ученный-криминалист Иван Крылов выдвинул версию, что причиной смерти Дмитрия стал неосторожный бросок ножика кем-то из участников игры.
источник