Военные эксперты утверждают, что мины, еще недавно бывшие «пассивными боеприпасами», стремительно превращаются в оружие особого рода. Недалек тот день, когда вместо армии оборону государства будут осуществлять интеллектуальные минные поля.
О запрещении противопехотных мин
Статистика утверждает, что на Земле от мин погибает или калечится один человек каждые 20 минут Среди пострадавших — множество детей. Именно поэтому 3 декабря 1997 года была инициирована Оттавская конвенция («Конвенция о запрещении применения, накопления запасов, производства и передачи противопехотных мин и об их уничтожении»). Однако многие военные юристы считают этот документ противоречивым.
В частности, во 2-й статье этого международного договора говорится: «Противопехотная мина означает мину, которая предназначена для взрыва от присутствия, близости или непосредственного воздействия человека и при этом выводит из строя, калечит или убивает одного или нескольких человек. Мины, предназначенные для детонации от присутствия, близости или непосредственного воздействия движущегося средства, а не человека, и оснащенные при этом элементом неизвлекаемости, не могут быть отнесены к категории противопехотных мин лишь на том основании, что они так оснащены».
Таким образом, формулировки «от присутствия, близости или непосредственного воздействия движущегося средства» не конкретизированы. С другой стороны, Оттавская «противоминная конвенция» предопределила научные тенденции развития минного оружия, состоящее из трех «не»: «не убивает пехоту», «не служит больше определенного времени», «не нуждается в саперах».
«Интеллектуальные» минные поля
Этим положением зачастую и руководствуются разработчики мин XXI века, обнаруживающих противника на расстоянии и точечно поражающих его.
«Противоминная конвенция удобна тем странам, которые проектирует инновационные мины направленного действия, с высокочувствительными датчиками», — рассуждает военный эксперт Харольд Мерфи. — «Бесспорно, мины XXI века стремительно умнеют. Уже сейчас они просты в установке, причем дистанционно, и легко обезвреживаются специальными радио-паролями. Завтра же „интеллектуальные“ минные поля невозможно будет преодолеть как пехотой, так и наземным и воздушным транспортом».
Стреляющие мины
Начало уже положено. Например, разработчики немецкой мины PARM-1 гордятся тем, что безукоризненно выполнили ограничения Оттавской конвенций и одновременно гарантируют защиту территории от бронетанковых войск противника. И в самом деле, это оружие направленно против машин, и по сути представляет собой автоматический гранатомет, который выстреливает оперенную кумулятивную гранату диаметром 128 мм на расстояние до 40 метров.
Мина PARM-1 (она же — DM-12) установлена на невысокую треногу и может вращаться по горизонтали на 360°, а по вертикали — от 45 до 90°. Микропроцессор вычисляет «идеальный момент выстрела». По утверждению военных специалистов, боеприпас взрывается внутри бронированной машины и не несет какой-либо опасности для пехоты. Работает эта противотанковая мина примерно 40 суток, а затем, как и требует Конвенция, переходит в безопасное состояние.
Антивертолетные мины
Те, кто летает на самолетах и вертолетах, были уверены, что мины им не страшны. Однако конструкторы российского федерального предприятия ГкНИПАС разработали противовертолетные мины, которые автоматически стреляют по «вертушкам» противника кумулятивными снарядами.
Обнаружить такую мину с помощью средств радиолокации практически невозможно, что делает её смертельно опасной для вертолетов. Вначале, на расстоянии примерно одного километра акустическая система «услышит» шум винтокрылой машины, а затем многочастотный инфракрасный датчик произведет точное нацеливание и, если цель окажется в зоне 150 метров от боевой части мины, произойдет выстрел-взрыв.
Лукавство формулировок
В годы Великой Отечественной Войны диверсанты, спасаясь от преследователей, устанавливали осколочные мины натяжного действия. Например, советские солдаты применяли комбинацию из двух «лимонок» (Ф-1), к кольцам которых привязывали проволоку.
В настоящее время подобные мины после многочисленных модернизаций по-прежнему востребованы в боевой практике. В частности, в 1999 году на вооружение Сил специальных операций (SOF) армии и Корпуса морской пехоты США была принята «мина от преследования» — M86. Интересно, что американские юристы, не мудрствуя лукаво, назвали её «боеприпасом», чтобы уложится в букву закона — положений Оттавской конвенции о запрещении противопехотных мин от 1997 года.
«Боеприпас предназначен для задержки наступающего противника в условиях боя, когда приходится спешно оставлять позиции», — рассказывает инструктор К. Кэмпбелл. — «Через 25 секунд после установки из него выбрасываются до семи растяжек длиной 6 метров. Если кто-то из солдат противника задевает один из тросов, боеприпас, подобно ракете, устремляется вверх и на высоте 8 футов (примерно 2,5 метра) взрывается, поражая все вокруг осколками».
Эксперт утверждает, что через 4 часа M86 самоликвидируется, тем самым не представляя опасности для гражданского населения после окончания войны.
На деле M86 представляет собой наиболее коварную «anti-personnel» мину. В сильный мороз, ниже 12 градусов, или в африканскую жару, когда на термометре плюс 50, самоликвидатор M86 может и не сработать.
Практика применения
О подобных случаях в своем докладе рассказал Фонд защиты окружающей среды католической церкви, который проанализировал боевую практику современных мин, применяемых в XXI веке.
Оказалось, что до 30% всех «интеллектуальных» мин, используемых во Второй персидской войне 2003 года, несмотря на заложенную программу самоликвидации, по-прежнему несут смертельную опасность. В условиях запыленности, высокого солнечного излучения и других негативных факторов «гуманная начинка» быстро выходит из строя.
«Шестьсот тысяч этих боеприпасов, в том числе и кассетных мин, с большим количеством поражающих элементов, не уничтожились по техническим причинам, хотя должны были это сделать автоматически», — пишут эксперты. В этой связи резко возросла минная опасность, так как их обезвреживание саперами чрезвычайно опасно, а порой и невозможно.
